Рязанская губерния
В Рязанской губернии различаются рязанское, скопинское и михайловское кружево. К ним надо добавить изделия жительниц города Зарайска. В самой Рязани и пяти ее пригородных слободах (Ямской-Касимовке, Ямской, Рыбной, Троицкой и Борках) плели тонкое, многопарное. Именно здесь в начале XIX века возник кружевной промысел, существующий и поныне.
Старинных работ конца XVIII — начала XIX века сохранилось очень мало.
С течением времени техника плетения парного кружева в Рязани упрощается. Для исполнения большей части вещей в конце XIX века требовалось 20 пар. Только один рисунок плелся на 80 парах, но его тонкость, изящество, особенно в изделиях Борковских мастериц, позволяют считать Рязань одним из главных мест производства легкого кружева в России.
Рязанское кружево в целом — крупное явление в русском прикладном искусстве. Особенно оригинальный, самобытный характер оно получило в городе Михайлове и Михайловском уезде Рязанской губернии.
Небольшой городок Михайлов расположен на берегах реки Прони, в 70 км к юго-западу от Рязани, и еще на рубеже XIX и ХХ веков имел вполне сельский облик. В XVI столетии в возникновением засечной полосы — оборонного рубежа Московского государства, — сюда было переселено значительное число московских служилых людей. Новые жители долго не смешивались с основным населением. Они принесли сюда многие навыки, ранее неизвестные коренным жителям.
Свободные от крепостного угнетения, московские переселенцы активно занимались различными ремеслами. Именно в среде пришлого населения, превратившегося в государственных крестьян, возникло кружевоплетение в виде промысла, вероятно, в первой половине XIX столетия.
В разное время здесь господствовали разные типы кружевного плетения. Вначале это было тончайшее многопарное кружево «рязанского манера» и «травчатое», а также сцепное. Расцвет сцепной техники относится к 1820-1840-м годам, на языке михайловских кружевниц она называлась «выкладывать вавилоны». Такими «вавилонами» обрисовывались деревья, кусты, птицы, звери, фантастические животные и другие постоянные мотивы русского изобразительного орнамента.
Шедшее на украшение белья и платья кружево «рязанского манера», и «травчатое» для постельного белья, и сцепное для полотенец — все приобреталось купцами в приданое дочерям. Но с годами михайловское купечество беднело, такие ценные отделки становились для него недоступными, поэтому в конце XIX века лишь в двух-трех семьях в городе умели исполнять трудоемкое многопарное плетение. Еще раньше исчезло сцепное.
С бытом рядовых горожан Михайлова и его окрестностей связан третий из распространенных здесь способов плетения — численный. Именно местное численное кружево получило широкую известность под названием «михайловского», и, несмотря на то, что здесь этой техникой пользовались деревенские плетеи в самых различных губерниях, именно здесь сложился в XIX веке кружевной промысел, в основе которого лежало только численное плетение. Большинство его узоров исполнялось на 10 парах коклюшек, а это в 3-4 раза меньше, чем в деревенском кружеве Вологодской и Орловской губерний — прославленных центрах русского кружевного производства.
Находясь среди крепостного населения, которое в силу своей угнетенности не могло думать о таком кропотливом деле, как кружевоплетение, михайловские мастерицы нашли среди него постоянный сбыт своим работам. Их кружево широко распространилось, выйдя за пределы Рязанщины. Им украшали свои наряды крестьянки Тамбовской, Тульской, Орловской губерний и южных областей России, и на Украине.
Занятие, дающее постоянный заработок, было подхвачено в целом ряде селений Михайловского уезда, жителями которых являлись свободные государственные крестьяне. К 1880 году насчитывалось, в городе и в уезде, 2070 кружевниц. В 1896 году их было уже более 3000, а перед первой мировой войной — 10000. Расширялась и территория, охваченная промыслом: в 1880 году — 12 слобод с выселками, а в 1912-м — уже 28 селений в пяти волостях. Характерно, что в Михайловском уезде и после отмены крепостного права кружевной промысел не был воспринят в среде бывших крепостных крестьян. Он оставался в руках лишь старых московских переселенцев, то есть людей издавна свободных. Только в 1910-е годы появляются кружевницы в бывших помещичьих деревнях.
Во второй половине XIX века михайловское кружево становится предметом торговли не только внутри России, но и вывозится за границу как посредством продажи на Нижегородской ярмарке, так и специально в Турцию и в Иран. В Михайловском уезде ежегодно выплеталось 1500000 аршин различных рисунков, и все оно распродавалось. Много этого кружева стали потреблять обе столицы — Петербург и Москва в связи с общим увлечением национальными формами русского быта.
Чем же так привлекательно михайловское кружево? Чем оно отличается от произведений других центров этого вида искусства в России?
Очевидно, тем, что нигде, кроме города Михайлова и его уезда, численное кружево не получило такого своеобразия рисунков и красочности. В нем с наибольшей полнотой выразился народный вкус к простоте и ясности напряженного по цвету орнамента. Недаром оно получило такое большое распространение в крестьянском костюме разных местностей. Плотное, оно как нельзя лучше дополняло одежды из тяжелых тканей закладной техники и грубого полотна, сочеталось с яркой узорочностью тканья и вышивок. Кружево рассматривалось народными мастерицами не изолированно, а с учетом его назначения и его роли в завершении праздничной одежды.
С появлением анилиновых красителей во второй половине XIX века хлопчатобумажная пряжа стала окрашиваться. Тогда возникло еще большее разнообразие элементов, не только рисунка, но и расцветки: как ни повторялись в ряду фигуры узора, так не повторялся и цвет этих фигур. Но все-таки при большей нарядности цветного кружева строгий колорит двух оттенков белого цвета гораздо тоньше, красивее.
В конце XIX века михайловские горожанки сменили свою старинную одежду на юбки и кофты — обычный костюм городских мещанок. Со старинной одеждой исчезло и кружево.
Оригинальным предметом сельской женской одежды Рязанской и Тамбовской губерний были «навершники» — род широкой и короткой туникообразной одежды с небольшими рукавами или вовсе без них. Их надевали поверх рубахи, украшенные рукава которой были на виду. В плотное домашнее полотно навершников вшивались по вертикали по две кружевные прошвы, спереди и сзади. Оригинальны выплетенные из толстой красной пряжи прошвы для навершников. В них включалась нить, зеленая, или желтая, рисующая узор сканью в виде цепочки или зигзага: скань, чаще всего витая, или сама образует узор, или подчеркивает его рельефом.
Подолы навершников, передников-«занавесок», мужских и женских рубах, и других предметов одежды и домашнего убранства заканчивались обычно кружевным краем. Самая примитивная форма михайловского края, использовавшаяся в одежде и предметах домашнего убранства, представляет собой сплошную одноцветную полосу со слабо выраженными прямоугольными зубцами. Иногда зубцы бывают ложными: просто на самой полосе (прошве), выводились сканью прямоугольные контуры, похожие на зубцы. Они назывались «сухариками». Это самый простой тип михайловского зубца.
Иногда край заканчивался пересекающимися петлями полотнянки, которые перемежались цветом. Название их утрачено, но в конце XIX века насчитывались десятки вариантов в рисунке, цвете и материале. Завершая полосы очень плотного плетения, такие петли-зубцы напоминали галун, тесьму, и может быть, поэтому в некоторых местах это кружево именуют «позументным» или искаженно «прозументным». В Михайлове понятие «зубец» сохранило свое древнее название — «город», «городок».
Михайловские плетеи создали несколько типов «городов». Они составляют своеобразие местных кружевных краев. Круглый «городок» в виде широкой петли разреженной фактуры соответствует своему названию. «Гребешки» действительно напоминают гребень петуха. У них веерообразная форма и снизу всегда петли плетешка. Треугольный зубец со скругленным основанием распространен повсеместно и не имеет особого наименования: просто «городок». Известны зубцы, состоящие из двух треугольников, соединенных основаниями. В каждой местности их называют по-разному. В Михайлове они получили очень точное имя — «мысы», «мыски», и бывают и белыми, и цветными. Потом появились оригинальные варианты: если обе половинки зубца различаются цветом, он называется «половинчатым», если же «мысок» снизу отмечен полоской другого цвета, его называют «полмысок».
Очень популярным в Михайлове было кружево под названием «бубенцы» с зубцами в форме полукруга; плетение плотное, полотняное. Их рисунок всегда один, но как многообразны его трактовки: и фактурой — плетеньем в разных направлениях, дугами, наклонными и расходящимися веером полосками, с закидкой, с решеткой в середине; и цветом, и выявляющим контуры зубцов, то отделяющими их друг от друга. «Бубенцы» любили и разрабатывали с большим вниманием. Им близки «отметные» зубцы. Своеобразным изобретением михайловских кружевниц был красивый и крупный зубец «балалайка», который напомнил плетеям известный русский музыкальный инструмент. В середине XIX века он был заимствован плетеями Орловской и Калужской губерний, ведь михайловское кружево продавалось во всех деревенских лавках средней полосы России.
Помимо Рязани и Михайлова, третьим центром местного изготовления кружева был город Скопин. В XIX веке его населяли ремесленники, в нем немалую роль играли хлеботорговцы. Важнейших промыслов здесь было два: керамический и кружевной.
Кружевоплетением занимались в самом Скопине и пригородном селе Новикове. В XIX столетии исполнялись два типа кружева: тонкое парное, которое именовалось «рязанский манер» и потреблялось тут же зажиточными горожанами, и численное, продававшееся в деревни. Численное являлось традиционным, и, кроме того, на него оказывало влияние михайловское кружево. Парное же, как следует из названия, повторяло самые простые узоры рязанского. Об этом можно судить по тому, что коклюшек больше двадцати пар при его плетении не применяли. Только два узора требовали 42-43 пары.
В 1860-е годы кружевницы выработали и свой «скопинский» манер — очень простой, в виде волнистой полосы тонкой полотнянки с редкими связками на фоне. Плести его легко и быстро. Источником этому манеру послужил вошедший в моду гипюр «клюни». Французское название гипюра мастерицы заменили своим — «колуны». Наряду с ним имелся другой узор — «колеса». Сходный мотив назывался «огурцы». Всех скопинских узоров насчитывалось 28. Мастериц не заботило их обновление, поскольку спрос был постоянным.
Материал в промысле использовался разный. Небеленый лен давал приятный кремовый тон, шел естественный шелк-сырец без отбелки, а также черного и горохового цветов. В Скопине плели и из тонкой черной шерстяной пряжи. Хлопчатобумажная нить, белая, красная и синяя, употреблялись в численном плетении.
В начале ХХ века кружевной промысел проник во многие селения Скопинского уезда, не зная перебоев в продаже. Но высокое качество кружева сохранялось лишь там, где оно принималось через общественные организации. В настоящее время здесь по-прежнему плетутся мерные тонкие сорта.
В первой половине XIX века славилось и кружево рязанского города Зарайска.
Оно никогда нее было здесь предметом торговли, то есть не оформилось в промысел: плели для себя в семьях богатых горожан. Как оно выглядело, можно сказать только предположительно. На Рязанщине в то время существовало сцепное кружево особого типа. Его отличительной чертой является чередование полотнянки и сетки на всем протяжении узора, благодаря чему оно приобретает своеобразную фактуру.
Видимо, описанное выше художественное кружево исполнялось только в первой половине XIX столетия.
Рязанское кружево
Рязанское кружево. Самое яркое кружево, вобравшее в себя сочные цвета: красный, синий, белый.
Очень жизнерадостное и веселое по своей сути. Кружево точно отражало характер русских мастериц, которые, несмотря на подавляющие условия, смогли самовыразиться. Оно не так изящно, как остальные районы, зато кружево в несколько раз плотнее и прочнее вышеназванных.
Рязанский промысел — один из немногих районов кружев, где после времен войны смогли подняться постепенно на уровень выше.
В основном плелись мерные тонкие сорта парного плетения с простыми узорами на скопинский манер.
Молодые художницы разрабатывали новые изобразительные приемы, сочетания красок, перерабатывали местные узоры в более изящные и фигурные узоры.
В нескольких работах панно были попробованы попытки использовать нестандартный подход к кружеву: архитектурные особенности Москвы, лидеры советской власти. Правда, такие работы для рязанского кружева — большое исключение. Ведущие художники работали, как могли, обходя дефицит нужного цвета ниток; возвращая старому узору новую жизнь, но в более изысканных вариациях; сохраняя михайловские традиции в современном исполнении кружева.
В итоге их работа заслуженно признана.
