Положение женщины в Древней Руси.

Женщины редко упоминаются в летописных источниках.
Например, в "Повести временных лет" сообщений, связанных с представительницами прекрасного пола, в пять раз меньше, чем "мужских".
Женщины рассматриваются летописцем преимущественно как предикат мужчины (впрочем, как и дети).
Именно поэтому на Руси до замужества девицу часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме: Володимеряя, а после вступления в брак - по мужу (в такой же, как и в первом случае посессивной, владельческой форме; ср. оборот: мужняя жена, т.е. принадлежащая мужу).

Едва ли не единственным исключением из правила стало упоминание жены князя Игоря Новгород-Северского в "Слове о полку Игореве" - Ярославна.
Кстати, это послужило А.А. Зимину одним из аргументов для обоснования поздней датировки "Слова".
Весьма красноречиво говорит о положении женщины в семье цитата из мирских притч", приведенная Даниилом Заточником (XII в.): Ни птица во птицах сычьни в зверез зверь ежни рыба в рыбах ракни скот в скотех козани холоп в холопех, хто у холопа работает; ни муж в мужех, кто жены слушает".

Деспотические порядки, получившие широкое распространение в русском обществе после принятия новой религии, не обошли стороной и семью. Глава семейства, муж, был холопом по отношению к государю, но государем в собственном доме. Все домочадцы, не говоря уже о слугах и холопах в прямом смысле слова, находились в его полном подчинении. Прежде всего это относилось к женской половине дома. Считается, что в древней Руси до замужества девушка из родовитой семьи, как правило, не имела права выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, и до свадьбы она его обычно не видела.

После свадьбы ее новым хозяиномстановился супруг, а иногда (в частности, в случае его малолетства - такое случалось часто) и тесть. Выходить за пределы нового дома, не исключая посещения церкви, женщина могла лишь с разрешения мужа. Только под его контролем и с его разрешения она могла с кем-либо знакомиться, вести разговоры с посторонними, причем содержание этих разговоров также контролировалось. Даже у себя дома женщина не имела права тайно от мужа есть или пить, дарить кому бы то ни было подарки либо получать их.

В российских крестьянских семьях доля женского труда всегда была необычайно велика. Часто женщине приходилось браться даже за соху. При этом особенно широко использовался труд невесток, чье положение в семье было особенно тяжелым.

В обязанности супруга и отца входило поучение домашних, состоявшее в систематических побоях, которым должны были подвергаться дети и жена. Считалось, что человек, не бьющий жену, дом свой не строито своей душе не радеет", погублен в сем веке и в будущем".
Лишь в XVI в. общество попыталось как-то защитить женщину, ограничить произвол мужа. Так, Домострой советовал бить жену не перед людьми, наедине поучитьникако же не гневатися" при этом. Рекомендовалось "по всяку вину" (из-за мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить". Ограничения приходилось вводить хотя бы в рекомендательном порядке, поскольку в обыденной жизни, видимо, мужья не особенно стеснялись в средствах при объяснении" с женами. Недаром тут же пояснялось, что у тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их!) и детем поврежение бывает в утробе".

Вот почему давался совет избивать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно!) побить, за руки держа".

В то же время следует отметить, что в языческой Руси женщина обладала целым рядом прав. Она могла стать наследницей имущества отца (до выхода замуж). Самые высокие штрафы платились виновными в пошибании(изнасиловании) и оскорблении женщин срамными словами".
Рабыня, жившая с господином, как жена, становилась свободной после смерти господина.Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев. Существование у влиятельных лиц целых гаремов фиксируется не только в дохристианской Руси (например, у Владимира Святославича), но и в гораздо более позднее время. Так, по свидетельству одного англичанина, кто-то из приближенных царя Алексея Михайловича отравил свою жену, поскольку она высказывала недовольство по поводу того, что ее супруг содержит дома множество любовниц. Вместе с тем в некоторых случаях женщина, видимо, и сама могла стать настоящим деспотом в семье. Трудно, конечно, сказать,что повлияло на взгляды авторов и редакторов популярных в Древней Руси "Моления" и "Слова", приписываемых некоему Даниилу Заточнику, - детские впечатления об отношениях между отцом и матерью либо собственный горький семейный опыт, однако в этих произведениях женщина вовсе не выглядит столь беззащитной и неполноправной, как может представиться из вышеизложенного. Послушаем, что говорит Даниил.

"Или речеши, княже: женися у богатого тестя; ту пеи, и ту яжь. Лутче бо ми трясцею болети; трясца бо, потрясчи, отпустит, а зла жена и до смерти сушит ... Блуд во блудех, кто поимет злу жену прибытка деля или тестя деля богата. То лучше бы ми вол видети в дому своем, нежели жену злообразну ... Лучше бы ми железо варити, нежели со злою женою быти. Жена бо злообразна подобна перечесу (расчесанному месту): сюда свербит, сюда болит".

Не правда ли, предпочтение (пусть и в шутку) самого тяжелого ремесла - варки железа жизни со женой кое о чем говорит?

Однако настоящую свободу женщина обретала лишь после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в обществе. Кроме того, они становились полноправными хозяйками в доме. Фактически, с момента смерти супруга к ним переходила роль главы семейства.

Вообще же, на жене лежала вся ответственность за ведение домашнего хозяйства, за воспитание детей младшего возраста.
Мальчиков - подростков передавали потом на обучение и воспитание (в ранний период, действительно дядькам по материнской линии - уям, считавшимся самыми близкими родственниками-мужчинами, поскольку проблема установления отцовства, видимо, не всегда могла быть решена).

О СТАРИННЫХ РУССКИХ СВАДЬБАХ.

(Из Флетчера)

Русские празднуют свадьбы совсем отлично от других народов.
Мужчине, хотя бы он отроду не видал своей невесты, не позволено смотреть на нее во всё время сватовства; и сватается он не сам, а через посредство своей матери или другой пожилой родственницы, либо знакомки. Когда согласие дано с обеих сторон (брак, совершённый без ведома родителей, не почитается законным), тогда отцы или лица, занимающие их место, с ближайшими родными сходятся говорить о приданом, которое обыкновенно очень велико в сравнении с состоянием родителей: посредственные торговцы (marcet man) дают за дочерями по 1000 рублей и более.
От мужчины не требуют у них никакого обязательства за приданое. Жена, по смерти <мужа>, оставшись с одним детищем, наследует третью часть имущества. Оставшись с двумя или более детьми, имеет право на бо́льшую награду по усмотрению сожителя. Но если муж умрет бездетен, то жена возвращается в свое семейство с одним приданым — и то когда найдется после мужа довольно имения для очистки его. Согласясь о приданом, родственники дают взаимные обязательства в его уплате и совершения брака в положенный день. Сверх того, если невеста не была еще замужем, отец ее и родные обязаны поручиться в ее непорочности. Обыкновенно возникают большие споры и тяжбы, когда муж возымеет хотя малейшее подозрение насчет поведения жены своей.
Таким образом, по соглашении в условиях, вступающие в брак посылают друг другу подарки, сначала невеста, потом и жених — но всё не видятся до свадьбы. Накануне брачного дня невесту ввечеру отвозят в колымаге (а зимою в санях) в дом жениха, с свадебным убором и брачною кроватью, которую всегда доставляет невеста и которая обыкновенно всегда красива и богата. Здесь она всю ночь остается с своею матерью и другими женщинами, но жених с нею не здоровается и ни разу не видит ее.
Когда приспеет время бракосочетания, невеста надевает род покрывала изо льна или из тонкого вязания, завешивая им голову и всё тело до пояса. Подобно жениху, в сопровождении родных, она отправляется в церковь; все едут верхом, хотя бы церковь была возле дома и хотя бы они находились в самом бедном состоянии. Словесное согласие и другие обряды бракосочетания весьма сходны с английскими. Невесте подают кольцо, она надевает его; тогда произносится словесное согласие, руку невесты соединяют с рукою жениха, который всё время стоит у одного конца алтаря или налоя (table), а невеста у другого. Когда таким образом узел брака связан священником, невеста подходит к жениху и падает к ногам его, прикасаясь к его обуви в знак своей подчиненности и повиновения. И в то время жених накрывает своим кафтаном (gown) или верхним платьем невесту в знак своего долга защищать и любить ее.
Тогда жених и невеста становятся рядом у одного конца налоя. Отец невесты с ее родными подходят к жениху и низко кланяются; так и родные жениха кланяются невесте в знак всегдашнего будущего родства и взаимной любви новобрачных. Потом отец жениха подносит краюшку хлеба священнику, который тотчас возвращает оный отцу и родным невесты, заклиная их богом и иконами выдать приданое <верно> и в целости в назначенный день, да будет всегдашняя приязнь между новыми родными. Тогда сии последние ломают краюшку на куски и отведывают, свидетельствуя тем, что исполнят сию обязанность и пребудут навсегда как бы кусками одного хлеба и участниками одного стола.
По окончании сих обрядов жених берет невесту под руку и вместе с нею и с общими родными идет на паперть, где встречают их с кувшинами и чашами, налитыми медом и русским вином. Жених берет чарку или небольшую чашу, полную вина, и пьет за здоровье невесты, которая, подняв снизу покрывало и поднеся чашку ко рту (чтобы жених ее увидел), отвечает ему тем же. Из церкви жених идет не к себе домой, но к своему отцу, а невеста к своим, и каждый порознь угощает своих родственников.
При наступлении вечера невесту ведут в дом отца женихова, где она проводит ночь, не скидая покрывала. Во всю эту ночь она не должна произносить ни слова (сей урок получает она по преданию от матери и других пожилых родственниц), чтобы жених не видал и не слыхал ее до другого дня после свадьбы. И после того целые три дня не услышишь от ней ничего, кроме немногих слов за обедом, и то с наблюдением предписанных обрядов и с великою почтительностью к жениху. Если б она стала вести себя иначе, — это на всю жизнь внушило <бы> против нее предубеждение, и самому жениху весьма бы не понравилось.
После третьего дня супруги отправляются восвояси и дают пир общим родным своим. В день свадьбы и во всё время брачных праздников жениха честят именем князя молодого, а невесту называют молодою княгинею.
Русские обходятся с женами более как с рабынями, нежели с супругами. Впрочем, жены дворян, по крайней мере по наружности, находятся в большем уважении у своих мужей, нежели жены людей низшего сословия (5). Такое злоупотребление прав супружеских существует у них в противность порядку и самому слову божию, по которому супруг, в случае нелюбви к жене, может идти в монастырь под предлогом набожности, оставив жену на произвол ее.
Барон Герберштейн, бывший в России около половины XVI века, Одерборн, писавший о ней в конце XVII-го, согласно утверждают, что искать жениха для девушки было делом отца ее; первый даже говорит, что, по мнению русских, юноше стыдно просить самому руки невесты.
По известию Одерборна, «брачное ложе стелется свахою невесты на 40 снопах ржи, положенных самим женихом, и обставляется бочками с пшеницей, просом и овсом, в знак пожелания супругам всякого изобилия».
Флетчер умолчал еще об одном обряде. Когда невеста произнесет согласие, отец ее берет розгу и, в последний раз ударив ее, передает жениху розгу и право, с нею сопряженное (см. прибавл<ение> Одерборна к Жизни царя Иоанна Васильевича).
Удивительно, почему Флетчер и вышеупомянутые путешественники молчат об обычае осыпать молодых хмелем и пшеницею на пороге дома, на возвратном пути из церкви. Сей обычай доныне сохранился в некоторых губерниях.
Герберштейн не шутя говорит, будто побои служат в России доказательством супружеской нежности и для мужа суть вернейшее средство снискать любовь жены. Одерборн с такою же важностью нападает на сей предрассудок.
Ко всем этим чертам азиатского унижения, в котором находились тогда женщины в России, прибавим еще следующее. Им не поручалось никакой домашней работы, кроме пряденья, шитья и т. п. Животное, убитое женщиной, почиталось негодным для пищи, и женщины простого звания, если некому было заменить их в подобном деле, выходили за ворота с птицею в одной руке и с ножом в другой, и просили первого встречного зарезать за них птицу.

Свадебный обряд в истории стран мира

Все началось с ребра Адама, из которого Бог создал Еву.
С тех пор по всему свету мужчины рыскают в поисках ребра, и только нашедший вновь становится «совершенным», что подразумевает его полное счастье с воссоединившейся Евой.
Наряду с «браком по обычаю», который был известен еще со вре-мени Хаммурапи и который римляне называли «usus», древнейшей и распространеннейшей формой женитьбы можно считать «покупку не-весты». В эпоху, когда еще не чеканили денег, а денежной единицей служил скот, цена невесты колебалась от одной до двадцати овец или коров. Покупка невесты была известна и Гомеру. Позднее земледельцы стали расплачиваться плодами своего урожая.
С развитием культуры покупка невесты у римлян еще долго сохра-нилась в виде символического акта. Мужчина в Риме во время обруче-ния должен был иметь при себе весы, на которые невеста в присутствии свидетелей бросала монету.
Итак, невесту в древнем мире, а у многих народов и поныне (хотя иногда – обрядово-символически), надо было покупать. Параграф 128 законов Хаммурапи гласит: «Если человек взял жену и не заключил с ней договора, то эта женщина – не жена» . Писец у городских ворот пи-сал тексты брачных контрактов клинописью на глиняных табличках, ко-торые затем обжигались и хранились на случай возможных в будущем конфликтов. Существовали разные типы брачных договоров, в том чис-ле и контракт, оговаривающий срок действия и цель.
Со временем положение женщины в обществе улучшалось, она ста-новилась ценностью, которая требовала гарантий. Это новое отношение к браку отражает следующий документ, датированный 135 г. н. э. и най-денный в пещере у Мертвого моря: «…Ты становишься моей женой, а я твоим супругом отныне и навеки, согласно закону Моисееву. Если я ос-тавлю тебя, я должен вернуть тебе твой утренний дар (т. е. приданое) в размере 200 динаров…» . Ниже стоят подписи мужчины и свидетелей.
Древнейшие договоры о приданом относятся еще к XVII в. до н. э. Установленный порядок женитьбы с приданым мало отличался от того, что существовал при покупке невесты.
Браки с приданым существовали и в Афинах, и в Египте. В некото-рых сохранившихся греко-египетских брачных договорах закреплены едва ли не современные желания женщин по части эмансипации.
Интересен подход древних к брачному возрасту невест. В двена-дцать в половиной лет девочка считалась засидевшейся. Так что и рели-гиозные, и гражданские установления призывали отцов выдавать своих дочерей замуж как можно раньше, «покуда они держат руку свою на их затылке» и «прежде чем девушка созреет как полная луна» т. е. до по-ловой зрелости. Еще и сейчас в Индии девочек обручают в младенчест-ве. Много детских браков известно в египетских царских династиях. Ту-танхамону исполнилось примерно девять лет, когда он женился на Ан-хесенамон, а его невесте – одиннадцать.
Обряд «умыкания невесты» и подлинное ее похищение тоже имеют глубокие исторические корни. Даже боги предпочитали свадьбу с умы-канием. Зевс, отец богов, принимал облик различных животных, охотил-ся за женщинами – жертвами своей любви. Гомеровская «Илиада» начи-нается с похищения женщины: Парис умыкает Елену. Основание Рима связано с «похищением сабинянок».
В Спарте, откуда гости-троянцы похитили из дворца жену царя Ме-нелая, вызвав тем самым десятилетнюю войну. Умыкание невест для бракосочетания официально поощрялось. Жених-спартанец должен был похитить невесту, даже если предмет его любви был и без того согласен на брак.
Пережитки времен, когда умыкали невест, сохранились в свадебных обычаях многих народов, включая обычай переносить невесту через по-рог, чтобы обмануть подстерегающих ее демонов.
Многочисленные обряды, связанные с ухаживаниями и супружест-вом, красивы и романтичны. Многие из них восходят к существовавшим в глубокой древности ритуалам. Исполнение таковых преследовало одну цель – союз должен быть прочным и счастливым.
Что же такое свадьба? Говоря сухо, энциклопедично «свадьба – это торжественность и яркость, красота и артистичность, прилюдность и ин-тимность, это торжественность, это сплав печали и веселья, древних и новых, религиозных и народных обычаев. За «смыслом» свадьбы обра-тимся к истории.
У древних славян-древлян, вятичей и родимичей существовал обы-чай похищения невест «у воды» во время богини «женитвы» Лады, ко-торые начинались ранней весной на Красную горку и продолжались до середины лета – дня Ивана Купалы. Там во время игр и плясок мужчины выбирали себе невест и уводили с их согласия в свои дома. Выражение «играть свадьбу» напоминает о древних играх, во время которых прохо-дило приобретение невест. У простых поселян этот обряд сохранялся долго – вплоть до XV века.
Языческие свадьбы сопровождались веселыми и шумными праздне-ствами, непременными участниками которых были скоморохи, плясицы, дудочники, и рожечники. Кроме обрядов, привнесенных из славянского язычества, (хороводы, песни, танцы и т. д.), некоторые перешли к нам от других народов. Были и общие. У многих народов жениха и невесту об-сыпали зернами. Цель этого ритуала – в призвании удачи. Зерна пшени-цы и риса – непременная принадлежность языческой свадьбы (у русских посыпали еще хмелем). Этим действием не только выражали надежду, что брак будет прочным, но и веру, что зерна передадут свою волшеб-ную силу паре, на которую упадут, и молодые станут жить счастливо, сыто и богато. Ученые дали этому обычаю название «продуцирующая магия».
У римлян так же, как у славян, существовал обычай петь песни но-вобрачным до полуночи. У русских же пением сопровождался весь сва-дебный обряд. А в предсвадебном девишнике невеста, ее подруги и спе-циально приглашенные бабки старались лить слезы ручьями по всем правилам древней антипатической магии, чтобы обеспечить радостную жизнь в будущем. В свадебных песнях упоминаются языческие боги любви и радости Лада, Тур, Лель и слова, имеющие старинное происхо-ждение: горючь-камень, скатерти браные, перепечи, гривны и каравай.
Кольцо, которым обмениваются при венчании, первоначально поя-вилось на Востоке, где его заимствовали древние греки, потом оно пе-решло к римлянам, а затем распространилось по всему миру. Кольцо, надеваемое невесте после помолвки, служило знаком ее будущих наме-рений и тесно связано с бытовавшим некогда обычаем купли женщины. С этого момента кольцо как бы давало знак другим мужчинам, что эта женщина уж «не продается».
В 800 г. папа римский Николай объявил о праве использования ко-лец христианами, и с того дня кольцо стало служить знаком не только материальной сделки, но и означать «верность, постоянство и целост-ность любви». Оно должно было напоминать людям о святости брака.
И, наконец, свидетельство о браке. Когда-то сам факт сожительства полагался достаточным, чтобы двое считались мужем и женой.
Постепенно такая форма признания законным неофициального брака отошла в прошлое. Подчас женщину похищали или покупали, как рабыню, и она становилась собственностью своего мужа. Покупная цена должна была быть документально закреплена, что и послужило причиной появления свидетельства.

Сегодня мы замечаем в определённых слоях городской и сельской молодёжи возвращение интереса к традиционному свадебному обряду.

Неудивительно, что, вступая в брак, молодые люди стремятся отметить день его заключения запоминающимся образом, так как искусственно созданный обряд регистрации настолько отталкивает своей казённой формой, что молодые и их гости стремятся поскорее пережить его, как неприятную, но общепринятую часть современной свадьбы.
На наше счастье, устойчивость народных традиций и особенно свадебных просто поразительная, и почти в каждой семье есть свой знаток, умеющий, как поётся в белорусской свадебной песне, "порядочек повести". Не умерла у наших современников и потребность самим попеть на свадебном пиру, - пусть не свадебные, но живые песни, согретые душой поющих. Недаром по городу так много объявлений: "Профессиональный баянист, тамада поможет весело провести свадьбу..."

От многих старых и не очень сельских бабушек и сегодня ещё можно записать настоящие свадебные песни, уходящие своими корнями в глубокое прошлое нашего народа. В старину без этих песен свадьба просто не могла состояться. Сам христианский обряд венчания в некоторых местах не считался достаточным для того, чтобы община признала брак, совершённый без соблюдения народных обычаев, действительным.
Интерес к свадебной обрядности велик и у многочисленных фольклорных коллективов, стремящихся на сцене воссоздать её отдельные элементы.
Действительно, свадьба изначально являет собой торжественное театрализованное действо, народную драму со своими законами, устойчивым сюжетом, режиссёром-дружкой, набором обязательных персонажей. Недаром говорят "играть свадьбу". Разные её этапы дают широкий простор для воплощения на сцене. Интересен, к примеру, момент сбора свадебного поезда: одновременно в двух пространствах -домах жениха и невесты - совершаются обряды, поются песни (жениху поют женщины-соседки, невесте - подруги).
Кроме того, свадебные обряды и песни, их сопровождающие, существуют на территории России в массе разных вариантов, предоставляющих возможность выбирать наиболее понравившиеся образцы, отвечающие специфике каждого коллектива.
При всей вариативности сложился определённый стереотип свадьбы, общий для русских, украинцев и белорусов.
Во-первых, - это время проведения свадеб. Никогда не гулялись свадьбы во время поста, в дни больших, "двунадесятых" православных праздников.
Больше всего свадеб гулялось в старину и продолжает гуляться по сей день осенью, после уборки урожая. Затем наступает филлиповский пост и надо ждать, пока пройдут святки; После крещения и до масленичной недели снова влюблённые могут соединять свои жизни. Самой же счастливой считалась свадьба, сыгранная на Красную горку, после Пасхи, во время Фоминой недели.
У русских свадьба как система обрядов, закрепляющих брак, сложилась примерно к 15-му веку. Многие из этих обрядов носили юридический характер, например, если при сватовстве отец невесты выпивал предложенное роднёй жениха вино, это расценивалось как согласие, и в этот момент пелась определённая обрядом песня, также являющаяся юридическим фактом. У обеих сторон были закреплённые и освящённые традицией права и обязанности: выкуп, приданое, кладка и т. п.
Первоначально свадебный обряд был связан с магией, недаром до сих пор старики в пословицах упоминают, что главное на свадьбе - обвести молодых вокруг печного столба, дерева и т. п. Переход девушки из рода отца в род мужа влёк за собой, по представлениям, и переход под покровительство духов мужнего рода, и обставлялся специальными оберегами, способствующими чадородию, плодородию и здоровью молодых. Постепенно, с изменением мировосприятия, свадебный обряд стал осознаваться как эстетическое действие, своего рода игра. Мало кто из женихов и сегодня, перенося невесту в дом через порог на руках, знает, что это делалось с целью обмануть домового, заставить его принять девушку как новорожденного члена семьи, который в дом не входил, - а в доме оказался. Но обряд этот распространён повсеместно благодаря своей красоте: мужчина демонстрирует им свою силу и любовь к молодой жене. Так и другие обряды: одни сохранились из-за поэтичности формы, другие - благодаря традиции, "деды наши так делали".
Существует два типа свадеб: драма и праздник. Первый характерен прежде всего для русского севера, старожилов Сибири (в основе своей северных выходцев), семейских забайкалья. Со дня сговора невеста начинала причитать, причитала её мать, подруги. На юге же России, у казаков, некоторых групп белорусов, и украинцев свадьба была весёлым действом. Невеста причитала на могиле родителей и пелись грустные песни, только если она оставалась сиротой. Венчание почти повсеместно гармонично вошло в структуру свадьбы, разделив гулянье в доме невесты (до) и в доме жениха (после). Однако существуют определённые сведения с юга России, что венчание проводилось иногда загодя, до свадьбы, а окончательное соединение молодых совершалось только после свадебного пира.
Несмотря на обилие вариантов, можно выделить основные компоненты свадьбы вообще.
Договоримся сразу, что "свадьбой" мы называем не только пиры в домах невесты и жениха, но весь цикл обрядов, начиная со сватовства.