Аресты так называемых "бывших" – дворян, купцов и нэпманов, приводили к тому, что в руках чекистов оказывались порой сказочные богатства.

Большая часть прилипала к рукам Ягоды и его приближенных.
Михаил Шрейдер, бывший замминистра НКВД Казахстана, переживший арест и лагеря, вспоминал: "Большинству оперативных работников ОГПУ конца 20-х так или иначе становилось известно об устраиваемых на квартире Ягоды шикарных обедах и ужинах, где он, окруженный своими любимчиками, упивался своей все возрастающей славой. Я никогда не бывал в ягодинском особняке, но еще в середине двадцатых слышал от начальника административно-организационного управления ОГПУ Островского, что начальник строительного отдела Лурье, бывший соседом Ягоды, несколько раз перестраивал жилище будущего шефа НКВД. В конце двадцатых в этом доме жили также семьитогдашнего начальника контрразведывательного отделаОГПУ Артузова, начальника секретного отдела ОГПУ Дерибаса, начальника иностранного отдела ОГПУ Трилиссера, а также Агранова. Позднее Ягода переехал в Кремль, где и жил вплоть до ареста." 8

Тучков не сумел войти в близкий круг Ягоды. Фактический руководитель чекистского ведомства ждал от подчиненных похвал и восхищений.
Когда в 1927 году отмечалось10-летие ВЧК-ОГПУ - "Ягода с группой приближенных наносил эффектные 10-15 минутные визиты в лучшие рестораны, где были устроены торжественные ужины для сотрудников различных управлений и отделов ОГПУ, причем рестораны были для этого использованы действительно самые лучшие: "Националь","Гранд-Отель","Савой" и другие. Апофеозом этих визитов в каждом случае было чтение сотрудником особого отдела ОГПУ Семеном Арнольдовым плохоньких виршей с неуемным восхвалением Ягоды, где он фигурировал как "великий чекист". Последнее обстоятельство особо интересно, потому что тогда даже в отношении Сталина никто таких прилагательных не употреблял." 9 В подобной атмосфере Тучков чувствовал себя лишним. В течение 10 лет он беззаветно трудился, разрушая Русскую Церковь- без отпусков и выходных. Конечно, повышение по службе повлияло на его благосостояние. Он жил в приличной квартире в чекистком доме в Большом Комсомольском переулке, у него была домработница. Продукты получал из спецраспределителя. Но изменение атмосферы настораживало - видимо, он чувствовал, что его звездный час позади. Сопротивление Русской Церкви практически было сломлено, митрополит Сергий и его Синод стали карманными, Антирелигиозная комиссия в 1929 году была распущена Сталиным.

Почувствовав, что его забывают и оттирают, он решил в начале 1931 года напомнить о своих заслугах перед Советской властью.
Руководство ОГПУ еще помнит и поддерживает его. Представление о награждении подписано тогдашним первым заместителем начальника секретного отдела ОГПУ Яковом Аграновым. Но само представление написано, согласно негласным бюрократическим принципам, самим Тучковым. В его архиве сохранились страницы, где слово в слово повторяется представление Агранова: "Тучков Евгений Александрович происходит из семьи крестьянина-бедняка. Член партии с 1917 года. В органах ВЧК-ОГПУ работает с 1918 года. В настоящее время состоит в должности Начальника 3-го Отделения Секретно-Политического Отдела ОГПУ… В 1923-1925 гг. им были проведены два церковных собора (всесоюзные съезды церковников), на которых был низложен патриарх Тихон и вынесено постановление об упразднении монастырей, мощей, а также о лояльном отношении церкви к Соввласти.

На протяжении ряда лет тов. Тучковым проводилась серьезная работа по расколу заграничной православной русской церкви. Блестяще проведена работа по срыву объявленного Папой Римским в 1930 году крестового похода против СССР…" 10 В представлении перечисляются заслуги Тучковав деле борьбы с сектантами. Но самое откровенное в этом документе – энергичная "работа" Евгения Александровича и его подчиненных на заре "большого террора": "…Благодаря энергичной работе тов. Тучкова была раскрыта и ликвидирована в конце 1930 и 1931 гг. Всесоюзная контрреволюционная монархическая организация церковников "Истинно-православная церковь", опиравшаяся в своей антисоветской деятельности на черносотенно-клерикальные круги. Организация имела множество своих филиалов – 300 повстанческих ячеек, огнестрельное и холодное оружие. Стоящий во главе этой организации церковно-политический центр, возглавлявшийся профессором Лосевым, Новоселовым, епископом Иосифом и др. ставил своей задачей объединение под флагом церкви всех контрреволюционных сил для свержения Советской власти и реставрации монархии…" 11

Сегодня, когда стали доступны архивы ОГПУ-НКВД, ясно, что Тучков, повествуя о Всесоюзной конрреволюционной организации, говоря лагерным языком, "гнал туфту". Ни профессор Алексей Лосев, ни тайный епископ Марк (Михаил Новоселов), ни тем более митрополит Иосиф (Петровых), не могли не только пользоваться огнестрельным или холодным оружием, но, как люди умные и достаточно трезвые, отнюдь не пытались восстановить монархический строй, вряд ли и помышляли об этом при всех симпатиях к нему. Признания на этих процессах выбивались следователями под пытками, но многие из обвиняемых не признали себя виновными. Кто-то, подобно профессору Алексею Лосеву, сломался, на всю жизнь усвоив "марксистскую диалектику", но большая часть держалась стойко. Все, кто проходил по сфабрикованным Тучковым и его подчиненными делам, пошли по тюрьмам и лагерям. В представлении перечисляются разгромленные доблестными чекистами филиалы на Северном Кавказе и Центральных Черноземных областях. Даже недобитые дореволюционным Святейшим Синодом "имяславцы", скрывавшиеся на Кавказе, попали в этот черный список.

Представление завершается перечислением последних успехов Тучкова: "…Под руководством тов. Тучкова за последние 2-3 года было ликвидировано несколько сотен крупных антисоветских организаций и группировок церковников повстанческого и террористического характера. В деле борьбы с контрреволюционным движением среди церковников и клерикально-монархических кругов, группирующихся вокруг церкви, Тучков проявил огромную энергию, инициативу, решительность и находчивость." 12

Но это был последний знак признания заслуг Тучкова.
В конце октября 1931 года ВЦИК награждает его орденом Трудового Красного Знамени. В сопроводительной справке к представлению перечислены прежние награды Тучкова – "револьвер, чекистский почетный знак, грамота с золотыми часами и благодарность по приказу." В начале 30-х его настигла тяжелая болезнь - будучи страстным курильщиком с юных лет, он получил предострежение от врачей, что может лишиться ног, если не бросит курить. Сохранились фотографии 1931 года, когда он впервые вынужден был отправиться в Кисловодск на лечение - на них Тучков запечатлен с палочкой. Однако, будучи волевым человеком, он резко бросил курить. Эта болезнь, как ни странно, помогла ему уцелеть в годы ежовских чисток и в 1939 году уволиться из НКВД. Последняя должность, которую он занимал в НКВД - майор, уполномоченный по Уралу. Для тех лет это была практически генеральская должность.Крестьянская сметливость помогла ему выжить в страшные годы ежовско-бериевских чисток, когда из чекистского дома в Комсомольском переулке, неподалеку от Лубянки, где он жил, каждую ночь уводили его соратников. После увольнения стал лектором Союза воинствующих безбожников, разъезжал по России с атеистическими лекциями. В 1941 году - ответственным секретарем Центрального Совета союза воинствующих безбожников. В одной из автобиографийсообщает: "Будучи пенсионером, в 1939 году был приглашен тов. Ярославским на идеологическую работу в Центральный Совет СВБ СССР. (Он меня хорошо знал по совместной партийной работе в Комиссии при ЦК КПСС по проведению декрета об отделении Церкви от государства, в которой я в течение почти 10 лет состоял ответственным секретарем), где с 1940 года до самой ликвидации ЦС СВБ СССР, т. е. до 1947 года работал сначала в качестве лектора, а затем ответственного секретаря Центрального Совета СВБ СССР."

Работа была неблагодарной и нелегкой. Во время многочисленных разъездов Тучкову пришлось столкнуться с жестокими реалиями "социалистического рая". До начала войны ему пришлось побывать не только в Иваново, Смоленске, на Урале, но и в Прибалтике. В его архиве сохранились характеристики, выданные ему в тех местах, где он читал атеистические лекции. В одном из писем зимой 1940 года он писал сыну из Ростовской области: "Нахожусь сейчас в совхозе, в 60 км от железной дороги. Это поездка не то, что первая в Ивановскую область ( родина Тучкова – С. Б.) очень трудная. Мне надо обслужить лекциями 7 совхозов, а они друг от друга находятся на расстоянии 20-40 км. Здесь все время стояли морозы и снежные бураны. И вот в такую погоду приходится ездить на подводах, т. е. быть по 4-5 часов в открытом поле. Ночевать приходится так же – где попало. В избах холод, столовых нет, а где проходят лекции помещения не отоплены. Словом, очень все неважно. Хорошо, что я взял с собой хлеба, а то здесь совсем его нельзя купить. Жаль, что не взял валенок…Через час пойду в клуб читать лекцию "Наука и Религия." Народ антирелигиозными лекциями не особенно интересуется, все приходится звать и звать. Сейчас очень интересуются международным положением. Меня прямо закидали об этом вопросами. Меня просили даже прочесть на эту тему лекцию, но я отказался, провел беседу…" 13

Войну Тучков встретил в Москве, проводив на фронт сына Бориса. В одной из автобиографий в мае 1944 года Тучков вспоминал: "6 июля 1941 года по призыву партии добровольно пошел в Красную Армию. До конца сентября того же года я находился на фронте: сначала в Андреевском районе Смоленской области, затем в районе озера Селигер Калининской области (деревня Красуха). 20 сентября 1941 года я тяжело заболел и 89 эвакопунктом был из армии как непригодный к военной службе освобожден совсем. Из армии я приехал к своей семье в Златоуст, где лечилсяи поправился до января 1942 года, а потом, когда стал чувствовать себя окрепшим, поехал в Москву, где и стал работать на лекционной работе (вести антифашистскую пропаганду) в центральном Совете СВБ СССР, а потом одновременно еще и военную работу, состоя заместителем начальника военно-учетного пункта по политчасти Ростокинского района, которую работу выполняю и сейчас." До ухода на фронт принимал участие в строительстве оборонительных рубежей Москвы – позже уточняет: с 6 июля по 15 сентября 1941 года. Значит, на фронте провел чуть меньше недели.

В 1946 году Союз воинствующих безбожников был ликвидирован по указанию Сталина. С этого года Тучков ушел на пенсию, однако не прекратил работать. Он числился внештатным лектором Центрального лекционного бюро Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при Совете министров РСФСР ( и такое было! – С. Б.). В 1947 году завершил работу над книгой, которую назвал "Русская Православная Церковь и контрреволюция." Если бы она была опубликована в те годы, ее ценность трудно было бы оспорить. История 20-х годов намеренно фальсифицировалась отечественными историками. Тучков в своей книге изложил немало ценных фактов, включив в нее документы, в том числе Послания патриарха Тихона. Сегодня ее ценность невелика, поскольку внутренний цензор постоянно сдерживал Тучкова, заставляя его рисовать Русскую Церковь и Ее членов лишь черной краской. Да и события доведены лишь до 1925 года – до смерти патриарха Тихона. Большая часть книги посвящена обновленцам, их лжесоборам и документам. Эти материалы Тучков знал превосходно, поскольку сам их готовил.

После войны он приобрел участок земли под Москвой и начал строить дачу, продолжая работать над книгой. Сохранился ее план. Он изменил название – новый вариант должен был называться "Октябрьская социалистическая революция и Русская Православная Церковь. " Само название свидетельствует о том, как менялись взгляды автора. В черновиках сохранились записи: "Любите врагов наших (о личных, а не классовых врагах). " Для себя Тучков сделал заметки под общим заглавием:"Какие надо прочитать архивные материалы: 1. Стенограмму разговора с Тихоном Обновленцев в 1922 г. при передаче им патриаршей власти. 2.Сводки и доклады об изъятии церковных ценностей 3. Дело патр. Тихона 4. Дело митроп. Петрогр. Вениамина 5. Автограф. Тихона, его раскаяние и др. документы 6. Белогв. газеты – "Руль", Посл. Новости и др. за1921-25 гг. 7. Постанов. Комиссии по проведению декрета об отделении церкви от государства. 8. Воззвание (подлинное) митр. Сергия 1929 г. против папы Римского 9. Доклады о церковниках в правит. органы. 10. Все о церковниках после 1932 г. ( дела, эвакуация, выборы патр. и т. д.)" 14 Евгений Александрович готовился к работе основательно. Скорее всего в нем шла глубокая внутренняя работа, заставлявшая в чем-то переосмысливать прежние убеждения. На даче отстраивался кабинет, в котором мечтал начать капитальную работу над воспоминаниями. "Мне есть что вспомнить, " – не раз говорил он внукам.

Тяжелая болезнь - распадающийся кровоточащий рак желудка с метастазами прервал эту работу. Весной 1957 года он был госпитализирован в Центральный госпиталь МВД СССР. Врачи признали, что опухоль неоперабельна. Тучков знал, что умирает и 15 апреля 1957 года, незадолго до смерти, пригласил в больницу патриарха Московского и всея Руси Алексия I (Симанского), которого хорошо знал еще с 20-х годов. Врачи вызвали и жену. Елена Александровна, до конца дней оставшаяся "безбожницей", волнуясь и недоумевая, вынуждена была ожидать в приемном покое несколько часов, пока Тучков беседовал с патриархом. Она страшилась, что так и не сумеет проститься с умирающим мужем. Его похоронили на Ваганьковском кладбище и, казалось, забыли навсегда. Однако, уже в начале 70-х годов о нем заговорили в диссидентских кругах, когда появилось исследование церковных историков Анатолия Краснова-Левитина и Вадима Шаврова "Очерки по истории Русской Церковной смуты." Но только сегодня становится ясно, что Евгений Тучков был одной из ключевых и загадочных фигур российской истории Советского периода.

Выброшенный из лона ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ, он в течение 17 лет как бы со стороны наблюдал результаты своей разрушительной работы. Думаю, что испытал шок после встречи Сталина осенью 1943 года с тремя митрополитами. Удивительно, что чекист Георгий Карпов, сменивший Тучкова на посту "куратора" от НКВД Православия и возглавивший в 1943 году Совет по делам Русской Православной Церкви, не привлек его на работу. Второе потрясение Тучков испытал после ликвидации Сталиным Союза воинстующих безбожников в 1946 году. Он безвозвратно выпал из чекистского гнезда. Почти все его соратники по 6-ому секретному отделу ОГПУ, занимавшиеся уничтожением Русской Церкви, погибли в сталинских чистках. Но встречи с исповедниками, мучениками не прошли для него даром.
В послевоенный период он пытался переосмыслить события 20-х годов. Жаль, что страх и внутренний цензор так и не позволили ему раскрыть истинных мыслей и оценок – результата его долгих наблюдений и размышлений. Атеистические брошюры, изданнные им после войны, убоги и бесцветны. И только его предсмертная исповедь, так и оставшаяся тайной для историков, говорит о том, что внутренний процесс переосмысления своих деяний совершался в нем постоянно.

Источник:
http://www.krotov.info/spravki/persons/ … uchkov.htm