Первые упоминания
Первое упоминание о Москве относится к 1147 году. Согласно Ипатьевской летописи 4 апреля в небольшом пограничном пункте на рубеже Ростово-Суздальского и Черниговского княжества, состоялась встреча между суздальским князем Юрием Владимировичем Долгоруким и новгород-северским князем Святославом Ольговичем. «Приди ко мне, брате, в Московъ», — с такими словами обратился Юрий к своему союзнику. Скупые строки летописца ничего не говорят о том, что представляла собой Москва в то время — была ли она тогда уже небольшим городком, или была простым сельским поселением. С определённой долей уверенности можно полагать, что к тому времени Москва представляла собой довольно значительную усадьбу. Об этом свидетельствует то, что здесь должны были достаточно долгое время стоять княжеские дружинники, а «обедъ силен», устроенный Юрием Долгоруким своему гостю, был бы невозможен без наличия многочисленных хозяйственных служб.
Была ли данная усадьба владением непосредственно самого князя, или же кого-то из его бояр? Дать ответ на этот вопрос позволяет одно наблюдение. В северо-восточной Руси было немало городов, названых именами князей (Ярославль, Дмитров, Владимир, Юрьев и т.д); между тем, название, под которым впервые фиксируется будущая русская столица, совпадает с названием реки, на которой она находится, а не произошло от какого-либо княжеского имени. Отсюда можно сделать вывод о том, что поселение на Москве-реке не было основано кем-то из князей, а изначально являлось частным владением. Об этом свидетельствуют и дошедшие до наших дней в записях XVII века повести о начале Москвы, рассказывающие о её легендарном первом владельце, боярине Степане Ивановиче Кучке и принадлежавших ему «сёлах красных», лежавших по течению Москвы-реки. Предание повествует о том, что однажды князь Юрий Долгорукий отправился из Киева во Владимир к своему сыну Андрею Боголюбскому. По дороге он остановился во владениях боярина, но торжественный приём, который ему оказал Кучка, привёл к печальным последствиям. Для своего времени боярин был очень богатым человеком, гордился своим богатством и знатностью, считая себя равным по положению князю, а по богатству даже превосходившим его. Во время пира боярин завёл с князем разговор о своём состоянии. Он начал хвалиться своими богатствами, сравнивая их размеры с тем, чем владел Юрий. Это очень не понравилось князю. Как говорит предание, Той же Кучка возгордевься зело и не почте великого князя подобающею честию, яко же довлеет великим княземь, но и поносит ему к тому жь. Рассерженный похвальбой боярина, Юрий Долгорукий велел схватить Кучку и убить его. Оставшихся после смерти отца двух малолетних сыновей Кучки Юрий пощадил и отправил к своему сыну Андрею во Владимир.
Было ли это на самом деле, судить по прошествии столетий трудно. Летописи ничего не знают о боярине Кучке, но его сыновья «Кучковичи» — лица исторические. Они служили боярами у сына Юрия Долгорукого — Андрея Боголюбского и упоминаются на страницах летописи под 1174 годом, как соучастники в убийстве Андрея.
Имя Кучки осталось не только в легенде, но и в названиях местностей. Ещё в XIV веке один из районов современной столицы между нынешними Лубянской площадью и Сретенскими воротами именовался Кучковым полем. Но самым важным для исторической науки представляется то, что Москва имела второе название — Кучково. Описывая события того времени, летописец записал: «Идоша с нимь до Кучкова, рекше до Москвы». Следует отметить, что то же название «Кучково» — встречается и в одной из Новгородских берестяных грамот, найденной во время археологических раскопок в Новгороде в 1991 году и относящейся к тому же XII столетию. Таким образом с достаточной степенью уверенности можно заключить, что «сёла красные» боярина Кучки — это историческая реальность.
Памятник Юрию Долгорукому на Тверской напротив мэрии Москвы.
